Сергей Калинин – о первом сезоне в НХЛ, желании поработать с психологом и о шансах сборной России на ЧМ-2016 в Москве.
Год назад нападающий Сергей Калинин решил попробовать свои силы в НХЛ. Сезон в «Нью-Джерси Дэвилз» для форварда складывался непросто, но он справился с трудностями и приспособился к новым условиям: в конце февраля Калинин оформил «хет-трик Горди Хоу», записав на свой счёт гол, передачу и драку в матче с «Рейнджерс», а всего в 78 играх за «дьяволов» Сергей набрал 15 (8+7) очков. Накануне чемпионата мира 25-летний Калинин вспомнил о своём первом сезоне в НХЛ и пришёл к выводу, что принял правильное решение, хотя был не готов ко всему, что предстояло преодолеть за океаном.
«Думал, когда вернусь в Россию, поговорю с психологом»
— Чувствуете конкуренцию в сборной перед ЧМ?
— Тяжело больше эмоционально. Ты всегда стараешься показать свою лучшую игру, но не всегда это выходит так, как задумал. В этом и заключается профессионализм — сыграть в нужный момент так, как от тебя требуют. Поэтому главное надо работать и доказывать, что ты заслуживаешь и можешь играть в сборной.
Я проходил сборы перед чемпионатом мира в Минске. Мы больше месяца работали. Поэтому я примерно всё знаю. Хотя, конечно, всё по-другому, когда ты год занимаешься одним, а здесь теперь тебя тренируют совсем иначе. Вроде, кажется, что ничего особенного, а на самом деле ощущается. Но есть время привыкнуть. Нет сомнений в своей физической форме, потому что люди, которые отвечают за это, знают, что делают.
— Что непривычного было?
— Там на тебя не смотрят, не контролируют. Игрок предоставлен сам себе и сам себя готовит к играм. Тренировок в зале нет. А здесь тренировки в разы тяжелее, чем там. В НХЛ всем без разницы, как ты готовишься, но если ты не готов – «извини, это твои проблемы».
— Сложно было понять такой подход?
— Вначале да. Это для всех сложно. Кто говорит, что нет, думаю, это неправда. Меня никогда не заставляли тренироваться, поэтому, может быть, для меня это было легче, чем другим. С одной стороны, хорошо, когда тебя никто не контролирует, а с другой плохо, потому что не всегда знаешь, правильно ли ты всё делаешь. Конечно, к 20 годам игрок уже должен научиться чувствовать свой организм, знать, как себя подготовить к играм. Но в НХЛ всё совсем другое… Там 82 игры и при этом тебе нужно дать нагрузки ровно столько, чтобы быть готовым к матчу. Это тонкий момент. Но всё дело привычки.
— Это ключевое, к чему приходилось привыкать в НХЛ?
— Нет, на самом деле для меня было тяжелее психологически. Я был там один, без родителей, без друзей. Иногда это давило. Приходишь домой, и тебе не с кем поделиться. Здесь ты выиграл или проиграл, пошёл с ребятами, обсудил это всё, посмеялся, выплеснул все эмоции, зарядился положительными, и у тебя есть время подойти готовым к следующему матчу. А там ты сыграл плохо и думаешь об этом. А пока думаешь, уже три матча прошло… Приходилось перестраиваться, и процесс перестроения был достаточно долгим. Для меня было самым сложным, что не было поддержки.
— Как справлялись? К психологу не обращались?
— Нет, хотя я, кстати, думал об этом (улыбается). Думал, что, когда приеду домой, надо будет поговорить. Но я никогда этим не занимался, и теперь, когда в Россию приехал, уже всё забылось. Чем больше ты там находишься, тем больше привыкаешь ко всему, находишь силы, возможности всё пережить.
«Именно там я понял, что кроме родителей никому не нужен»
— В итоге вы смогли приспособиться, чтобы чувствовать себя комфортно?
— Да, ко второй половине чемпионата я чувствовал себя намного комфортнее как в команде, так и вне команды. Знал, что буду делать после тренировки, в свободное время. Но думаю, что если я останусь там, я всё-таки сделаю визу всем своим родственникам, родителям, чтобы они прилетали, потому что это очень важно. Именно там понимаешь, что, кроме родителей, ты никому просто не нужен.
Да, когда всё хорошо, все тебя поздравляют, все как бы рядом, а когда тебе плохо никого кроме родных рядом нет. Раньше я не ощущал этого, потому что играл в своём родном городе, все всегда были рядом. Думаю, у всех так, не только в хоккее. И я не жалуюсь. Я очень доволен, что принял такое решение уехать в НХЛ. Не знаю, как другие оценивают мой сезон, а я оцениваю положительно. Конечно, мог что-то сделать лучше, сыграть по-другому, но могло получиться и хуже, поэтому я доволен.
— Все спорно смотрели на ваше решение уехать, была непростая ситуация, такая страшная травма перед этим…
— Я сам старался не думать о том, что получил травму. Конечно, меня все запугивали, что буду чувствовать себя не очень. И когда там начались серьёзные тренировки, я просто старался почувствовать своё состояние. Конечно, такое не забудешь, но я не думал об этой травме.
— Понятно, что в НХЛ, где профессиональное отношение ко всему, в душу никто не лезет…
— Да. Думаю, в этом была самая сложность. Не скажу, что ребята там плохие, спасибо им, они помогли мне адаптироваться. В начале сезона было особенно сложновато, я почти ни с кем не общался. А они старались со мной наладить общение, искали точки соприкосновения. День за днём мы с ребятами узнавали друг друга, я подтягивал свой английский, потому что у меня другого выбора не было, я должен был общаться ними.
— Изначально у вас английский был на нулевом уровне?
— Когда я туда ехал, я думал, что мой английский идеален (улыбается). В России я работал с иностранными тренерами и думал, что у меня с этим точно не будет проблем. Но после первого собрания у меня началась паника, потому что из всего, что тренер сказал, я понял несколько слов. но поскольку все слова на тему хоккея, их быстро учишь.
— Во всех командах к русским игрокам относятся по-разному.
— Я не чувствовал никакого негатива в мою сторону. Они сделали всё, чтобы я чувствовал себя комфортно в команде. Тренер особо не давил на меня. Они с пониманием отнеслись ко мне с самого начала сезона.
Когда новый человек в команде, тем более русский, тем более из Сибири, они немножко осторожно относились, старались понять, что за человек. По мере знакомства они открывались и я. Но такого, как в России, всё равно не было. Тут мы могли после игры собраться, поболтать, а потом все разъехались и ты забываешь про матч, спокойно готовишься дальше. У них там другой менталитет и темы другие. Но это не проблема, мне наоборот было интересно.
— Главный тренер «Нью-Джерси» Джон Хайнс вас часто хвалил по ходу сезона, но давал мало игрового времени.
— Где-то половину сезона я играл в первом звене. Единственное, что было плохо, – мы мало забивали. Не знаю, была причина во мне или в принципе в нашей пятёрке. У меня задача была как можно больше матчей сыграть в этом сезоне, помочь команде всем, чем смогу. И они меня проверяли. Я прямо чувствовал, что они проверяли меня в разных ситуациях. Кидали из первого звена сразу в четвёртое, потом обратно в первое, мешали составы, и в центре играл, и на краю, и в большинстве, и в меньшинстве. Я чувствовал, что они смотрят, как я себя буду вести. Справился? (Улыбается.) Это у них нужно спрашивать об этом.
— Вас ставили в «Нью-Джерси» и в центр, и на край, причём на краю вы получали больше времени. Где удобнее? Что выбрали бы сами?
— Я привык к этому. У нас был Сумманен, который постоянно менял составы. Для меня это не было большой проблемой. Раньше я думал, что нет разницы, а сейчас… Наверное, знаете, и сейчас нет, просто я много думаю (улыбается).
— Это вообще проблема русских…
— Кстати, да (улыбается). Просто, играя в центре, я чувствую, что больше беспокоюсь об обороне, не бегу сломя голову в атаку, стараюсь создать численное преимущество в обороне. Не знаю, плохо это или хорошо. Но судя по тому, что я играл в центре, значит, это нормально, они были довольны.
— Итоги сезона с тренером обсуждали?
— У всех игроков по итогу сезона проходит собрание с тренером и менеджером, они рассказывают, что ты сделал хорошо, что плохо, какие у тебя слабые стороны, какие сильные, что нужно сделать в межсезонье. Хотя я и сам знаю свои слабости.
— Ничего нового не узнали?
— На самом деле, в НХЛ я узнал много нового о себе, узнал, над чем надо работать. Открыл горизонты.
«Только после двух месяцев мне сказали: «Всё, ты остаёшься, ищи квартиру»
— А если вернуться к теме отъезда в НХЛ, то в итоге как надо было сделать? Раньше, позже? Например, Сергей Фёдоров считает, что уезжать нужно состоявшимся игроком.
— В этом что-то есть. Если ты молодой вундеркинд, типа Кузнецова, то можешь ехать и раньше. Его знали, ждали и на него рассчитывали. Он ехал туда и знал, что у него есть место в составе, он будет там играть. Всё зависело только от него. Но для других… Не могу сказать, что меня там никто не ждал. Они меня подписали и хотели видеть, но не было такого ожидания, что вот он приедет и поможет нам. Они знали, как я играл в России, в сборной, но никто не знает, как ты себя проявишь в НХЛ, потому что там всё по-другому. Многие там просто не могут играть. Это на самом деле была война в лагерях. В лагерь новичков я попал перед сезоном, и у меня задача была просто работать и играть так, чтобы меня поставили на следущую игру.
— Каждый матч такой был?
— Особенно вначале так было. Не 60 матчей, но, наверное, 30 точно было так. До того момента, пока мне не сказали: «Всё, ты остаёшься в команде, ищи себе квартиру». Это было уже после двух месяцев. И я даже не знал, как это всё происходит там. Просто тренер подошёл и сказал: «Всё, ты остаёшься». А я даже не думал об этом, что ещё есть какие-то вопросы… Вроде бы я играл постоянно, меня не убирали из состава, и думал, что уже всё нормально.
Просто, знаете, это совсем другое. Спросите у любого, кто уехал в этом сезоне. Когда играешь в России, думаешь: «Всё, я готов, я поехал в НХЛ». А на самом деле никто не готов. Никто даже не представляет, что там. Прежде всего надо быть морально готовым. Смотришь на Овечкина, он забивает там по 50 голов, и думаешь, что ты тоже забьёшь хотя бы 30.
— Вы с такими мыслями ехали?
— Да, я думал, что готов. Здесь сыграл хорошо, чемпионом мира стал. Но всё оказалось сложнее, чем я думал. Там, чтобы быть на уровне, нужно прибавлять каждый день, доказывать, работать. В принципе везде так надо работать, но там ты это понимаешь более чётко.
В НХЛ ты не переживаешь ни за что, кроме своей игры. Они делают всё, чтобы игрок чувствовал себя комфортно. Ты не касаешься ничего, кроме подготовки и матчей. Переживать о том, что у тебя, например, клюшек не хватает, просто несерьёзно. Там всё отлажено. Всё как механизм. В России всё только начинает выходить на такой уровень. И важно для руководителей КХЛ, чтобы они изначально правильно отладили всё это направление.
— Вы могли у того же Ягра в России этому научиться, видели его пример в Омске. Он же там тренировался по своему графику всегда, готовил себя иначе, чем вся команда.
— Только сейчас я понимаю, для чего он всё это делал. Когда он был в Омске, мы думали: «Ну, тренируется он и тренируется». Мы тоже с ним постоянно тренировались. Думали, что чем больше тренируешься, тем лучше. Никто тебе ничего не объясняет, как и в детской школе. Все делают одни и те же упражнения, но не всегда объясняли, для чего это. А Ягр уже знает свой организм, что ему нужно, и готовит себя. Я не удивлён, что он до сих пор играет. В этом сезоне мы играли с ним друг против друга несколько раз, он просто в порядке. Не потому что он Ягр, а он реально ярко выдержанный лидер команды. Это человек, который в одиночку может создать момент.
— Не огорчились, что чуть разминулись с ним «Нью-Джерси»?
— Нет, я об этом не думал. Я и с Ковальчуком разминулся, если уж так (улыбается).
— А кстати, не удивились истории с Ковальчуком?
— Да, неожиданно как-то было всё это. Когда игрока такого уровня… Но так случается, это жизнь, хоккей. Мне сложно говорить об этом, я не знаю ситуацию изнутри.
«Я хочу остаться в «Нью-Джерси». Мне там понравилось»
— В фарм-клубе «Нью-Джерси» тренером работает Сергей Брылин. Как-то контактировали с ним? Может, он помогал вам?
— Да, в лагере новичков мы с ним познакомились, он помогал мне какое-то время, переводил, подсказывал на тренировках. Это была всего неделя. А потом он уже занимался своими делами во второй команде. Так много, как хотелось бы узнать, что и как там, не получилось.
— Как Гончар в «Питтсбурге» был для Малкина.
— Или как Овечкин для Кузнецова. Но сейчас всё сложилось так, что и не нужен мне был никто. Но, возможно, если бы кто-то был рядом, было бы быстрее и лучше.
— Болельщики «Нью-Джерси», одного из самых успешных клубов в истории НХЛ, переживают обновление состава, перестройку?
— Не сказать, что они довольны, потому что команда не вошла в плей-офф. Но по тому, что было последние три года, они довольны. В этом сезоне команда показала хорошую игру, имела хорошие шансы попасть в плей-офф. Подвели и травмы, и многие другие факторы, всегда мелочей и не хватает в таких ситуациях. Даже за пять матчей до конца мы имели шансы попасть в плей-офф. Думаю, что болельщики в какой-то мере довольны.
— В чём-то заметили разницу в отношении болельщиков в России и за океаном?
— В Омске очень хорошие болельщики, и они всегда сильно переживают за команду. Я помню, когда мы не попали в плей-офф, все сильно переживали. Сейчас было что-то похожее.
— Что общего между Ньюарком и Омском? Красно-бело-чёрный цвет?
— Да, цвета (улыбается). Смена тренера ещё, может быть.
— За «Авангардом» следили?
— Не скажу, что пристально, но смотрел обзоры. Конечно, команда, в которой я вырос, небезразлична мне. С ребятами общался по ходу сезона.
— А финал Кубка Гагарина не смотрели?
— На самом деле результат удивил. Я думал, что ЦСКА выиграет. Если посмотреть, как ЦСКА и «Магнитка» дошли до финала, по логике вещей они должны были разорвать их. Но я думаю, что тут больше психология. В хоккейном мире нет ничего тяжелее поражения в финале. Результат — это ответственность всех. Но моё мнение, что больше на тренере лежит. Он должен психологически в другом направлении поработать, возможно, успокоить кого-то. Ребята готовы сделать всё, что он скажет, лишь бы выиграть, они рассчитывают на тренера. Работа игроков и тренерского штаба должна быть единой. Это должен быть единый механизм, все должны друг друга понимать. Это очень тонкий процесс. Это, мне кажется, и произошло в «Магнитке» сейчас.
— Своё будущее вам понятно? Вы хотите остаться в «Дэвилз»?
— На самом деле понимания пока нет. У меня есть желание продолжать играть там. Я знаю, над чем мне нужно работать. Полон энтузиазма. Есть некая недосказанность от прошлого сезона. Есть и возможность, и желание. Буду тренироваться, работать над своими минусами, чтобы уже быть полностью готовым.
— Генеральный менеджер «Нью-Джерси» Рэй Шеро сказал, что вопрос с вашим новым контрактом решится после чемпионата мира. Переговоры уже начались?
— Он на собрании об этом сказал. Пока я ничего не знаю про переговоры. Да, я хочу остаться. Мне понравилось там играть. Но ты никогда не знаешь, как всё сложится. Сейчас у меня есть важный этап — чемпионат мира в России. Нужно доказать, сыграть хорошо, выиграть. Много чего нужно сделать здесь. А потом уже буду заниматься своим будущим.
«Нужно выиграть чемпионат мира в Москве»
— Не следили за судьбами игроков, которые по ходу сезона сменили команду?
— Да, я и с Плотниковым общался. Он рассказывал, почему недоволен, чего хотел бы. Не могу сказать, что я понимаю ситуацию, ведь они его, допустим, ждали. Но мне сложно говорить, я не успевал следить за кем-то, хватало своих проблем.
— Кто-то из тренерского штаба сборной России по ходу сезона выходил с вами на связь?
— За 10-15 игр до окончания чемпионата мне звонил и Олег Валерьевич, и Алексей Жамнов. Они спрашивали, готов ли я приехать на чемпионат мира. Это внимание помогало мне.
— Вы не попали в число неприкасаемых на Кубок мира. Как считаете, есть ли реальные шансы поехать в составе сборной России на турнир в Торонто?
— Конечно, хочется сыграть на Кубке мира. Но всё надо делать постепенно. Сейчас я не думаю о том, что будет в сентябре. Для меня важнее сейчас выйти на пик формы, сыграть удачно на чемпионате мира. Чемпионат мира в Москве — это сложно. Вроде, ты хочешь играть на домашнем чемпионате мира, но ответственность колоссальная. Состав у нас неплохой. Надеюсь, мы сможем показать хороший результат в Москве.
