Василий Пономарев после трех лет в Америке, где он в основном играл в АХЛ (вполне успешно – 175 матчей, 51 гол + 76 передач) и пытался пробиться в основу «Каролины» и «Питтсбурга», вернулся в Россию. 

«Авангард» выкупил спортивные права на Пономарева у «Спартака» и – очевидно – не прогадал. Ги Буше ценит центрфорварда и доверяет ему важные минуты, а сам Василий за 20 матчей набрал 15 очков (8 голов + 7 передач) и выиграл 54,8% вбрасываний (лучший процент в команде после Маклауда).

При этом Пономарев – не совсем классический образ хоккеиста: много читает, разбирается в музыке и кино, прекрасно владеет английским, следит за «Формулой-1», а недавно купил карт, чтобы гонять на нем в родном Зеленограде.

Павел Копачев и Вячеслав Самбур встретились с Пономаревым в Омске, чтобы больше узнать о главном камбэке в российском хоккее.

«Буше немножко актер, этим сбавляет напряжение. Ни в НХЛ, ни в АХЛ не видел таких тренировок, как у него»

– У вас бывает, что собираетесь только игроками, отдельно от тренера, и разбираете игру?

– В простонародье – сплочение. Иногда всей командой, иногда группками. Я стараюсь не пропускать такие мероприятия.

– Как они происходят? Кто инициирует?

– Да кто угодно. Пишет в командный чат: мол, у меня сегодня можно собраться. Кто хочет, тот приходит. У кого не получается, никто косо не посмотрит. Мало ли – устал, семейные дела. 

– Когда вы в последний раз собирались?

– Неделю-полторы назад, у Шарипзяновых (разговор состоялся в ноябре – Спортс’’). Неформально, пообщались о личном, о чем обычно не разговариваем в раздевалке или на тренировках. Сериалы, быт, игры.

Может быть, я так ощущаю, но у нас легкая команда, все друг за друга, нет злобных шуток или зависти. У меня в том году в АХЛ не было такой теплоты. И тренеру доверяем – прям пацаны слушают Ги. Правильные слова говорит.

– А что такого он говорит, что вы ему доверяете?

– Все в мелочах: как выстроен сезон и тренировки, как мы относимся к тактике, сначала берем ее общими мазками, потихоньку в течение сезона обкатываем базу и фокусируемся на деталях.

Сначала одному компоненту уделяем внимание, затем другому, чтобы вся информация равномерно усваивалась. Я не видел до этого таких тренировок. Ни в НХЛ, ни в АХЛ.

У меня были жесткие тренеры, с единым подходом ко всем, но Ги более индивидуальный.

– С каждым разговаривает? 

– Да. А с кем-то может и не разговаривать, потому что не надо. У него образование психолога: понимает, на кого надо подкрикнуть, а кого надо похвалить, даже если он накосячил. 

– Тебя хвалил?

– Редко. Но мне и не нужно чересчур много внимания, спокойно отношусь к критике. Ну, где-то Ги немножко переигрывает: иногда может на тактическом разборе слепить из мухи слона, но все уже привыкли к этому. Например, игровой момент, ничего глобально не произошло, гол не пропустили, но он так разрисовал и накрутил, как будто нас разорвали 5:0, а Серебряков уже в буфет уехал. 

– Вы, когда между собой общаетесь, не говорите: блин, тут Ги перегнул. 

– Ну, мы можем посмеяться по-доброму. Все позитивно. Понимаем, над чем надо работать, где и что исправить. Максимум: ладно, коуч, я и без тебя знаю, что накосячил. Но глобально, если бы я тренировал, так же поступал – это ценные уроки и разборы.

– Мы смотрели видео на французском, где Ги эмоционирует – вы видели его чересчур заведенным?

– Конечно! Когда он злится, на него страшно смотреть – может и убить. Но Ги немножко актер, разбавляет актерским мастерством напряженные собрания, чтобы ты не только думал о косяках, а уже ждал следующую игру для исправления ошибок.

НХЛ / АХЛ / КХЛ: почему система «Каролины» подошла, а система «Питтсбурга» – нет?

– Чем после Америки тебя удивила КХЛ? 

– Хоккей немножко другой: в Америке все ищут борьбу, идут в тело. Лучше пролететь, но пойти вперед, а у нас игрок обычно откатывается даже перед синей линией. Ребята больше от обороны действуют, не так агрессивно. Но это не значит, что здесь легко. Наоборот, вход в зону более энергозатратный.

– К Омску долго привыкал?

– Ха, посмотрите в интернете, что такое Уилкс-Барре (штат Пенсильвания, около 45 тысяч жителей), где я играл в прошлом сезоне. Омск по сравнению с ним – мегаполис. Даже не миллионник – миллиардник. Там был мрак, здесь кайф. Все, что надо, есть. 

– Ты в Омске – звезда. Когда приехал, тебя шумно презентовали на главной улице города.

– Мне, если честно, вообще не до этого было. Я то ли в самолете, то ли в аэропорту отравился, весь день было плохо. Было приятно такое внимание, но я еле держался. 

– Арена, которой так гордится город, впечатлила?

– Пфф, суперарена! Уровня НХЛ. У «Каролины», например, хуже, с «Питтсбургом» примерно одного уровня. Я молчу про Уилкс-Барре – там деревенская арена. Для концертов условного Вити АК. А омская – для хороших концертов. «Триагрутрики», например. Это прям величина русской песни. Так и должен выглядеть русский рэп.

Пока мы разговаривали в кафе, к Пономареву подошел парень с девушкой и поздоровались. Василий представил:

– Это Макс. Мы с ним вместе в молодежке «Крыльев Советов» играли. Случайно встретились – оказалось, в соседнем подъезде живет. Я как-то шел после тренировки, он меня окликнул: «О, Вася, привет». 7 лет не виделись. Вот так в Омске пересеклись.

– В Америке с кем-нибудь так спонтанно пересекался?

– На прошлый Новый год. Мы с пацанами поехали в Нью-Йорк. Подходим к клубу – а через дорогу Марат Хуснутдинов. Ну и все, мы дальше вместе пошли. Планы у него сразу поменялись.

– Вернемся к Омску. Что уже понравилось в городе? 

– Набережная. Пока погода солнечная стояла, часто гулял. Осенью немного противно – слякоть, грязь, сильный ветер с Иртыша. Нет удовольствия в таких прогулках. Зимой, надеюсь, будет комфортнее, когда уже снег уляжется. А так – у меня хороший район, самый центр, набережная рядом. Кафешки – прямо в доме. Я квартиру, кстати, сам снял – заранее выбрал и в первый же день заселился. 

– Не удивлены. Смотрели твое интервью в шоу «Коробка», где ты рассказывал про ценники в Чикаго. Запомнилось: «Глеб Трикозов за $3000 переплачивает, можно за 1800-1900 отличную квартиру найти».

– Причем я знаю, где он снимает. Можно наааамного дешевле жить. Я в Чикаго три года играл, очень люблю этот город. Если бы у меня был вариант остаться в АХЛ на нормальных деньгах, остался бы именно в Чикаго. 

– Почему? 

– Очень дружелюбный город, приятная погода, сухая зима. Команда дружная. Болельщики такие же заинтересованные, как в Омске. У нас по 8000 на каждую игру приходило, хотя это вторая хоккейная команда города. Все меня знали и уважали. Я прям скучаю по Чикаго. Это мой американский дом, много русских, огромный русский магазин наподобие «Ашана», с русскоязычными продавцами, кулинария с готовой едой – можно купить борщ, куриный суп, плов, что угодно.

– Получается, в Америке ты скучал по общению и русской кухне.

– Я точно не американизировался, искал общение на родном языке. Часто ездил в русский магазин – он принадлежал человеку из Болгарии. Там был огромный выбор свежих овощей, мандарины всегда великолепные. По цене и качеству – топ. 

– Летом ты вернулся в Россию. Болельщики рады – такой центрфорвард точно усилил лигу. Но скажи честно – если бы был хороший вариант, ты бы остался в США? 

– Я понимал, что в «Питтсбурге», который владеет правами на меня, не хочу оставаться. Система совсем не моя. Если в «Каролине» все более-менее складывалось, то в «Питтсбурге» не пошло. Вроде и дали больше игр, но я не ощущал себя там комфортно.

– Поясни. 

– Вот говорят: в «Каролине» очень напряженная атмосфера, Род Бриндамор жесткий тренер, но мне он подошел по менталитету, мы играли по понятной системе – ни шага влево, ни шага вправо. Есть творчество в чужой зоне, там можно играть раскрепощенно, но в своей и средней зонах единая структура, которой важно придерживаться.

Все понимали, что делать. И такая система внедрялась и в первой команде, и в АХЛ. В «Питтсбурге» все иначе. В АХЛ играешь в один хоккей, приезжаешь в главную команду – там ребята практикуют другой. И тренер говорит: ты что, дружище, не знаешь, как мы играем? А я реально не могу быстро перестроиться – в АХЛ другие требования. Это вроде мелочи, но важные нюансы для адаптации – когда откатиться, как правильно заехать в зону, куда выбросить шайбу. Разные подходы напрягали.

– Топ-5 хоккеистов, с которыми или против которых ты играл в Америке.

– Сидни Кросби, Себастьян Ахо, Андрей Свечников, Нэтан Маккиннон. Из вратарей – Петя Кочетков и Серега Мурашов; на них смотришь и понимаешь: ну все, обязательно будут играть в НХЛ. 

– Как ты понял, что они заиграют?

– Инстинкты передвижения, пластика. Петя Кочетков – вратарь на $10 млн; такой же, как и Андрей Василевский. Сложно забить, быстро перемещается, всегда в тонусе. 

– Ты, когда летом выбирал КХЛ, понимал, что вернуться в Америку теперь будет сложнее? 

– Понимал, конечно, но я немножко застопорился в развитии. Если «Чикаго Вулвз» (фарм «Каролины») мне подходил и по игровым, и по бытовым моментам, то Уилкс-Барре давил. Хрен знает где находишься. Особого удовольствия нет – перспективы туманные. И вдруг появилось предложение из Омска.

Во-первых, подкупили высокие задачи и тренер Ги Буше. Я с ним до этого не общался, но много хорошего слышал. Во-вторых, его помощник Дэйв Барр, играл у него в «Чикаго» и знаком со всеми требованиями. Дэйв мне до перехода не звонил, но я знаю, что они обсуждали мою кандидатуру с Ги (Буше). 

– В КХЛ играет много североамериканцев, с которыми ты поиграл в АХЛ – Джошуа Ливо, Максим Комтуа… 

– Еще Нейт Сукезе из «Драгонс». Или вратарь Адам Шил, которого «Барыс» подписал. Мне из Астаны звонили, интересовались, замолвил за него словечко. До этого дал рекомендацию Максу Комтуа. 

– Ты такой менеджер на минималках.

– Может, после карьеры займусь – буду помогать парням развиваться. С Комтуа мы, например, вообще жили в одном номере. Со стороны он производит впечатление странного чувака, лютого ######## (долбоящера – Спортс’’). В раздевалке, например, сидит в телефоне, смотрит футбольные обзоры, помешан на «Барсе», в его присутствии нельзя «Реал Мадрид» говорить. Но очень отзывчивый парень – в игре всегда заступится за тебя, вне хоккея очень душевный, даже немного зажатый. Ты будешь его ценить намного больше, когда узнаешь по-настоящему.

– Одна из главных историй, которую мы слышали про тебя: в дни игр ты не пользуешься телефоном. 

– Да, только музыку слушаю. 

– А почему? Был негативный опыт?

– Я даже сейчас не вспомню поворотный момент. Это началось еще с лет 13-14. Так мне проще настроиться на игру, сосредоточиться, не распыляться.

– Подожди, но вот ты слушаешь музыку, приходит уведомление – ты же его видишь, сканируешь глазами.

– Да, иногда вижу, но не открываю. Смахиваю.

– А если что-то важное?

– Ничего страшного… У меня и родные и близкие знают, что мне лучше не писать. Такой ритуал. Писать, конечно, можно, но я отвечу после игры или следующим утром. И они уважают мой подход.

«У меня «Формула-1» головного мозга». Мерч «Макларена», симулятор, Ферстаппен как ролевая модель

– Ты много читаешь и производишь впечатление человека, который часто копается в себе. Это та самая рефлексия от книг?

– Я оооочень много копаюсь в себе. И чем больше копаюсь, тем больше ответов нахожу. Но не сказал бы, что все дело в чтении или конкретно в литературе. Сейчас вот налег на детективы – не просто читаю, а задумываюсь, почему именно этот персонаж – плохой герой, какие улики против него, а какие зацепки у следователей. Постоянная игра мыслей. 

Но очень много можно почерпнуть из кино, сериалов, развлекательных шоу. Если мыслить, а не просто разинуть ряху, то много правильного говорит Отар Кушанашвили. Нашей элите можно у него поучиться.

Сериалы – «Бригада», «Штрафбат», «Операция «Карпаты». Последний – сейчас, наверное, политически правильный: как в Закарпатье отлавливали бандеровцев, внедрялись в их банды. Если разобраться, в любые времена были хорошие и плохие люди. В книге «Рассуждение советом» архимандрита Иоанна Крестьянкина есть классная фраза: «И в монастыре не все спасаются, и в миру не все погибают».

– Как ты пришел к чтению? Есть же стереотип, что спортсмены лучше залипнут в ютубе, чем откроют книгу.

– Когда мне было 14-15 лет, ставил цель – 30 страниц в день. Только так – через дисциплину, дисциплину. И когда уже пару дней не читал, думал: блин, надо почитать. И вот снова 30 страниц – осилил, отдохнул, переключился на автосимулятор. 

– Ты говорил, что есть такие книги, которые откровенно не идут, но ты их все равно дочитываешь. Это тоже дисциплина?

– У меня нет книг, которые я бы не дочитал. Если книга тяжело идет, все равно ее дожму. У меня каждый Достоевский такой. А вот любые биографии, наоборот, легко читаются, сейчас вот закончил детективы Ю Несбе.

– «Тараканы» мы у него читали. 

— О да, это вторая книга из его серии про детектива Харри Холе. Я сейчас на пятой части – «Пентаграмма».

— Ты читаешь бумажные книги? 

— Только бумагу. На планшете одну осилил – конструктора Эдриана Ньюи, «Как построить машину». 

– Ты фанат «Формулы-1».

– Читаю все автомобильные книги – из последнего: биографии Кими Райкконена, Вилли Вебера (менеджера Шумахера) и Макса Ферстаппена. 

Кими – дар от Бога. Представляете, столько пить и выигрывать. Ферстаппен – я прям уверен – будущая ролевая модель уровня Майка Тайсона и Майкла Джордана. Он зверь, запрыгнул недавно на Гран-при Бразилии с 19-го места на 3-е – кто еще так может? Мне нравится Ландо Норрис, позитивный чувак, но Макс – вершина. Нам повезло, что мы наблюдаем, как он гоняет.

Еще я смотрю на 19-летнего Андреа Кими Антонелли (закончил сезон 7-м в общем зачете), он может выиграть хоть 3-4 чемпионата, но у него папа слишком добрый, чтобы стать вторым Ферстаппеном. 

– Ты говорил, у тебя полный мерч любимого «Макларена». Перевез в Омск? 

– Конечно. А как гонки-то смотреть? Надеваю мерч как настоящий болельщик. В моей жизни «Формула» появилась два года назад. Попробовал симрейсинг – и меня затянуло. Сейчас у меня «Формула-1» головного мозга. 

Я не знаю, хочу ли попасть на Гран-при – как будто смотреть по телевизору намного удобнее. Если бы и поехал, то на VIP-трибуну, над пит-стопом. И обязательно в Спа (Бельгия) – там моя любимая трасса. Я очень хорошо ее еду во всех симуляторах.

Спа, по-моему, все любят, она как будто сама несет машину. Бич всех симрейсеров – Нюрбургринг; на ней не так много гонок – и это достижение, когда ты ее знаешь по секторам. Вот я один из тех, кто Нюрбургринг обожает.

– Автосимулятор, получается, твоя дополнительная тренировка?

– Это полноценная дисциплина, очень полезная для реакции. У меня есть видео (показывает на телефоне), мы с другом ехали гонку «Формулы-1», минут 15-20, и после гонки – лужа под ногой. Так пропотел! Пульс около 130-140, тремор от руления отдавал по всему телу. 

Я никогда не забуду, когда мы полтора года назад ехали с друзьями «24 часа Ле-Мана» – у меня пальцы до конца разогнулись только через пару недель. В этом свой вайб. Я вот отдыхаю именно так, мне нравится это ощущение вибрации и тяжести рук, командной работы. Ни лыжи, ни сноуборд меня так не вдохновляют.

– Как переживаешь поражения? 

– Давайте приведу пример. У меня дома мышка и клавиатура. Мышка 400 рублей, клавиатура 700. И меняю не так уж редко.

Зато я ощутил, насколько лучше после таких автотренировок управляю машиной, понимаю, куда ее заносит, как правильно тормозить. Это важный скилл, который помогает на дорогах общего пользования и в картинге. 

Я недавно купил карт, он стоит в гараже у друга в Москве.

–  А где на нем гоняешь?

– Трасса в родном Зеленограде, там чемпионаты России проводятся. 

***

– Ты вернулся в Россию уже почти как полгода. Не пожалел?

– Не-е-ет. Это мой дом.

– Что есть в России, чего не хватало в Америке?

– (загибает пальцы) Комфортный и доступный городской транспорт. Очень ухоженное метро – в Москве и не только. Прекрасная банковская система – отправил перевод, через пару секунд деньги родным дошли. Очень простой доступ в аптеки. Можно все купить, не нужно выписывать лишние рецепты. Очень вкусные кофейни. Забавно: пока был в Америке, хоть там Starbucks разрекламирован, мне часто снилось, что беру кофе в «Азбуке вкуса» в Зеленограде, и я самый счастливый.

Да, хорошую машину там купить намного проще, но, наверное, если постараться, все это можно привезти и сюда. Я, в принципе, вижу в России больше плюсов, чем в Америке. Даже так: гарантирую, что плюсов больше. И если бы я хотел где-то жить, то однозначно в России. 

Блин, понятно, что в Америке все бренды, которых у нас нет, можно купить. Вернуть бы сюда Lululemon и Stone Island – и вообще шикарно.

***

Уже после того, как мы вышли из кофейни и пошли по домам, Вася вырулил на тему недвижимости-машин. И эта часть разговора – тоже важный штрих к портрету хоккеиста, который точно не живет одним днем, а осознанно строит карьеру.

– Слушайте, к деньгам, как мне кажется, я довольно бережно отношусь. Вкладываю в московскую недвижимость. Мне вот хотелось квартиру с террасой, чтобы почитать книжку под кофеек на свежем воздухе, а рядом парк, спортивные площадки. Вышел – бац, поиграл в футбол с ребятами, я все-таки люблю активный отдых. 

Но и про удовольствия не забываю. Нет такого, что себя изнашиваю и приобретаю синдром отложенной жизни. Мол, коплю-коплю, а когда-нибудь заживу. У меня нет сверхзапросов – условно не хочу «Гелик», чтобы кого-то удивить. Но «Мерседес» С-класса, где бы стояла акустика, которой нет ни в одной машине на планете Земля, мне нужен. Да, это дорогая машина, но я ее купил не из-за статуса. Я хотел именно такую – надежную, понятную в управлении с мощной акустикой, понимаете?

Поделиться

Скопировать ссылку

Поделиться

Скопировать ссылку

Теги: Василий Пономарёв СМИ о клубе