Этот день в истории "Авангарда"

29 июня 1984 года родился Сергей Евгеньевич Пайор – нападающий. Воспитанник омского хоккея. В сезонах 2004, 2007 провел за «Авангард» 24 матча, забросил три шайбы, набрал 24 минуты штрафа. Играл под №№ 14, 34. Бронзовый призер Континентального Кубка 2007 года.

Выступал за команды
«Авангард»-2 («Омские ястребы», «Авангард»-ВДВ, 2001/02 – 2006/07, провел 192 матча, забросил 79 шайб, сделал 67 передач)
«Энергию» (Кемерово, 2004/05, провел 5 матчей, сделал одну передачу)
 ХК «Липецк» (Липецк, 2004/05, провел 8 матчей, забросил одну шайбу)
 «Нефтяник» (Лениногорск, 2005/06, 2007/08, провел 63 матча, забросил 15 шайб, сделал 18 передач)
 «Сибирь» (Новосибирск, 2007/08, провел 16 матчей, забросил одну шайбу, сделал 3 передачи)
«Автомобилист» (Екатеринбург, 2008/09, провел 43 матча, забросил 6 шайб, сделал 9 передач)
«Автомобилист»-2 (Екатеринбург, 2008/09, провел один матч, сделал одну передачу)
«Мечел» (Челябинск, 2009/10 - 2011/2012, провел 129 матчей, забросил 41 шайбу, сделал 52 передачи)
«Мечел»-2 (Челябинск, 2009/10, провел один матчей, сделал две передачи)
«Трактор» (Челябинск, 2011/12, провел 13 матчей, забросил одну шайбу)
«Кубань» (Краснодар, 2012/13 – 2014/15, провел 145 матчей, забросил 37 шайб, сделал 41 передачу)
ТХК (Тверь, 2015/16, провел 54 матча, забросил 14 шайб, сделал 20 передач)

– Были попытки узнать, откуда пришла фамилия – и бабушек расспрашивал, и сам искал, но никто ничего конкретного не рассказал. Предположений много: и немецкая, и польская, и испанская – что только не выдумывали. Друзья однажды заморочились, отправили запрос с моей фамилией куда-то, и им пришел ответ. Вот, исходя из этой грамоты, фамилия уходит корнями в Польшу, Норвегию, куда-то в сторону викингов. Насколько можно этому верить, не знаю, но более подробной информацией из уст бабушек или дедушек я не обладаю.
Во мне много кровей: и татарская, и русская – причем это идет от обоих родителей. У меня очень рано умер отец, он был заместителем начальника колонии строго режима, и погиб при исполнении служебных обязанностей, выполняя долг. Поэтому отца я очень плохо помню, может, с десяток детских обрывочных воспоминаний наберется.
В основном моим воспитанием занималась улица. Нас было двое в семье – у меня был старший брат, но случилось несчастье, и он тоже умер. А мама всю жизнь работала учителем, преподавала русский язык и литературу, была моим классным руководителем в старших классах. За отцом мы были как за каменной стеной, он был бесспорным главой в семье, кормильцем, мы ни в чем не нуждались. А когда его не стало, маме было очень тяжело.
Старший брат тогда учился в школе милиции в Омске, надо было дать ему образование, нас прокормить, одеть. Годы были непростые, отец умер в 1991-м как раз при знаменитых наших событиях. Мама работала с утра до ночи, ну а я был предоставлен сам себе. Большую часть времени проводил, конечно, на улице.
И, слава Богу, что именно в этот момент в моей жизни появился хоккей. Он меня спас. Я всецело, с головой туда провалился, настолько увлекся этим спортом, что ездил сам на тренировки и утром, и вечером. Меня никто не водил, как сейчас детей возят, шнурки им завязывают. Нет – клюшку взял и погнал. Поэтому хоккей был моим воспитателем. Я очень рад, что он увел меня с улицы, потому что из моих дворовых знакомых, практически никого и не осталось – либо наркоман, либо сидит. Время было такое.
Тогда в каждом микрорайоне была хоккейная коробка, она находилась у меня прямо рядом с домом. Я там время проводил с утра до вечера. Сколько возможно было, столько там и был. За мной уже мама приходила вечером: свет в 11 выключали, а меня все нет – вот она придет, ругается, а мы с ребятами там круглыми сутками (смеется). Раньше было что-то вроде ночной лиги, собирались любители: команды пожарников, милиционеров — они вечером играли на этой коробке. А я всегда приходил смотреть.
Потом пошел в дворовый клуб, тренер во мне что-то рассмотрел и отвел в СДЮСШОР № 22. Я долго еще колебался, выбирал между футболом и хоккеем. Причем в футбол мне тоже очень нравилось играть, я выступал за сборную города и достаточно неплохо. Но буквально через год занятий в СДЮСШОР мы полетели в Америку на соревнования с местными клубами. На меня это произвело такое неизгладимое впечатление, что я вернулся просто больным хоккеем.
Я увидел там форму, клюшки, которые в то время невозможно было достать. Эти мужики, которые играли во дворе, выбрасывали сломанные клюшки, и мы с пацанами бились за эти огрызки, чтобы гвоздиками потом сколотить, подмотать. Тяжело было с экипировкой, и клюшки мне дарили только на новый год. А тут я увидел настоящий хоккейный магазин, я оттуда выходить вообще не хотел. Перчатки, клюшки, вся эта красота – я думаю: «Ёлки-палки! Как здорово!». И семья, в доме которой мы жили, подарила мне полностью всю экипировку, форму, баул и клюшки. Я был такой модный в своем городе, на этой дворовой площадке. Мне все так нравилось: коньки, красивая майка. И после этого я понял, что буду играть только в хоккей.
Футбол уступал еще тем, что мне хотелось похулиганить на поле, где-то пожёстче сыграть, а этот вид спорта такого не позволяет. И как-то все сложилось одно к другому, и я уже не представлял для себя другого занятия, кроме хоккея. На тот момент, конечно, я не задумывался, будет ли он приносить деньги, просто знал, что я в этом спорте.
Когда стал приближаться ко второй команде в Омске, начал понимать, что хоккей можно сделать своей профессией. У нас перед глазами были ребята постарше, у которых были хорошие стипендии, и на их примере мы уже понимали, что если хорошо играть, то можно зарабатывать деньги и помогать семье или хотя бы обеспечивать себя самому. И когда я начал подписывать контракты, то понял, что хоккей может обеспечить меня, так как никаких других заработков и не предвиделось.
Было ли желание попробовать переехать в Америку? Я был там неоднократно, мы часто с командой ездили, и со сборной тоже на челленджи Россия – Канада. И ездили играть с университетскими командами, мы им так колотили – полную шапку набивали. На эти матчи приходили агенты, а потом ловили нас в аэропорту и уговаривали остаться.
Мы играли с одним парнем с детства в связке, и агенты предлагали нам обоим остаться, заманивали различными благами. Мы вроде и подумывали о переезде, но мама никак не представляла этого. Она очень долгое время брыкалась, меня тоже пытались в школу милиции отправить. Собирали домашние собрания с дядькой: «Ну, что такое хоккей? – говорил он мне, – Хоккей не вечен, надо профессию получать, иди в школу милиции».
Мама не представляла, что я могу взять и уехать куда-то играть, что буду там один без присмотра. И потом, когда начали все-таки задумываться, что можно было бы попробовать, снова случилось несчастье в семье – погиб брат – и, разумеется, этот вопрос отпал сам собой. Даже речи не шло. А потом уже и не предлагали. Мечты мечтами: да, мне нравились разные команды, я представлял себя игроком одной из них, и в компьютерные игры играл, но это все так и осталось в стороне.
Сейчас на первый план вышла семья. Это раньше я веселился, играл в хоккей и думал, что все это где-то далеко. А тут – бах – и ты уже заботишься о других людях, уже живешь ради них. Жену звать Карина, а дочь Камилла. Камилла – Милочка, я ее Милашка называю. Мне нравится. Я живу в окружении женщин, у нас даже собачка – девочка, просто бабье царство. Иногда думаешь, как же вас много! (смеется). Но, на самом деле, очень комфортно себя чувствую, получаю удовольствие от своей семьи, от того, какие у меня девочки. Я всегда домой бегом бегу. Но хоккей всегда со мной.