Этот день в истории "Авангарда"

18 ноября 1969 года родился Олег Витальевич Шаргородский – воспитанник харьковского хоккея. Защитник. Мастер спорта.
В сезонах 2001 – 2003 провел за «Авангард» 114 матчей, забросил 15 шайб, сделал 32 передачи, набрал 143 минуты штрафа.
По итогам чемпионата 2001 вместе с А. Журиком и Д. Рябыкиным стал лучшим снайпером команды среди защитников. Играл под № 3.
Выступал за «Динамо» (Харьков, 1988 – 1991), «Динамо» (Москва, 1992 – 1994). «Хьюстон Аэрос» (ИХЛ, 1995), «Детройт Виперс» (ИХЛ, 1995 – 1997), «Финикс Родраннерс» (ИХЛ, 1996), ХПК (Хяменлинна, Финляндия, 1998), «Форт-Уэйн Кометс» (ИХЛ, 1999), «Металлург» (Новокузнецк, 2000), «Ак Барс» (Казань, 2003), «Крылья Советов» (Москва, 2004).
Чемпион СССР 1992 года, чемпион МХЛ 1993 года. Серебряный призер МХЛ 1994 года, чемпионата России 2001 года. Бронзовый призер чемпионата России 2000 года. Второй призер Кубка европейских чемпионов 1993, 1994 годов,  третий призер 1992 года
Бронзовый призер юношеского чемпионата Европы 1987 года. Участник Олимпийских игр 1994 года.  За сборную России – 30 матчей, 1 шайба, 5 передач. В высшем дивизионе 371 матч, 50 шайб, 72 передачи, 404 минуты штрафа. Всего в различных лигах 825 игр, 105 шайб, 191 передача, 988 минут штрафа.
После завершения карьеры играл и работал тренером в Ночной Хоккейной Лиге.
– Из Омска меня забрала Казань. Доиграл чемпионат и остался без контракта. И долгое время сидел без предложений. Мне было 33 года, поначалу не волновался, думал, что обязательно куда-то позовут. Но подошло время тренировочных лагерей, а я по-прежнему был без команды. И агент еще особенно не шевелился. А дальше год в «Крыльях» откатал в высшей лиге. Потом локаут случился, и я понял, что предложений из суперлиги как не было, так и не будет. Выпасть из обоймы — страшное дело. Вот и ушел.
Раньше я все время заключал контракты сам. Сам договаривался, сам подписывал. Все было успешно. А тут у меня появился агент, я переложил все эти вопросы на него и в итоге остался без контракта. Пустил все на самотек. Плюс, я сам был очень разочарован последним сезоном в суперлиге, у меня совсем не сложился переход из Омска в Казань. При Моисееве все нормально было, но потом пришел Плющев, у которого больше молодежь играла. И если раньше я был на ведущих ролях в своих клубах, то в «Ак Барсе» стали делать ставку на других. Допустим, на Виталия Прошкина. И вот после этого сезона я впал не то что в апатию – в какой-то ступор. Сохранял покой, когда надо было шевелиться. Думал, агент мне пробьет контракт.
Почему ушел из Омска? У нас неудачный выезд был... Казань – Нижнекамск, кажется. Вернулись, и мне сказали, что я больше не нужен. Но вряд ли причины крылись в этих двух матчах. Тогда тренером был, царство ему небесное, Иван Глинка. И в тот момент готовилась почва под приезд Иржи Шлегра – надо было расчищать под него место, освободить кого-то из высокооплачиваемых защитников. Ну, раз хоккей – это бизнес, то, видимо, для бизнеса было надо, чтобы я ушел. Все нормально, никаких обид.
С Глинкой вообще было интересно работать. Иван мне всегда говорил: «Олег, тебе надо сбросить три-четыре килограмма». И вот однажды он собрал всю команду у доски и начал рисовать. Рисует, рисует, а все глядят – пытаются угадать, что Глинка задумал. В итоге на доске оказалось нарисовано такое упитанное лицо. «Как вы думаете, – говорит, – кто это? Правильно – это наш Олег!» Все посмеялись, он незлобно шутил.
Тафгаем я не был никогда. Это Саша Юдин был боец – один на всю лигу. Он готовился к боям, работал по мешку. А мы просто пытались постоять за себя и команду. Я к боксерскому мешку разве что дурачась подходил. Из-за чего началась война с Юдиным? Заварилось все в Нижнекамске, там были стычки, потом Юдин с Батыршиным подрался. Через десять дней игра с ними же в Омске. Юдин пошел драться с Сашей Журиком – я и побежал Журику на подмогу. Ну, и после этого началось восхождение Александра Юдина. Газеты это, конечно, красиво расписывали, но никого из Омска Юдин не побеждал нокаутом. У меня с ним, по сути, не было драк один на один. Потом Юдин пообещал охотиться за мной. И делал это. На турнире в Новосибирске он атаковал сзади, сбил меня с ног. Знаете, когда бьют в лицо – это не страшно. А когда бьют сзади – это может печально окончиться. Я встал, и мы начали, как говорит Юдин, танцевать. Но там и боя-то не было. Секунды три прошло, подлетел Дима Рябыкин и началась куча-мала. Тогда в нашем хоккее не было таких четких понятий, как сейчас: двое дерутся – остальные стоят. И в итоге все на всех бросались. Игроки, судьи – все в одной куче.
Вспоминаю еще полуфинал с московским «Динамо». Мы с «Металлургом» новокузнецким приехали на первый матч полуфинала с «Динамо». А перед этим, после серии с Ярославлем, у нас взяли допинг-пробы. И вот перед первой игрой с «Динамо» объявляют, что у нас попались несколько человек, и все они отстранены. И я в этом списке. Слушайте дальше. Сначала всем сказали, что это допинг, против нас такую кампанию развернули. А потом выяснили, что это в два раза меньше разрешенной олимпийским комитетом дозировки. Я уже забыл, что это было за вещество, но оно может содержаться в каких-то обычных лекарствах. Раздули эту историю, а оправдали потом так, что никто этого не заметил. Вырезка из газеты у меня до сих пор дома хранится: «Неужели эти парни принимали допинг?» — и наши фотографии.
Нам разрешили играть последнюю, пятую, игру серии против «Динамо», но команда уже разобрана была, издергана этим скандалом – проиграли без шансов. Так неприятно: не разобрались, отстранили ведущих игроков, а у нас такая классная команда была – мы и выиграть чемпионат могли, рассказал в интервью fanzone.khl.ru Олег Шаргородский.